вечером четвертого вспоминаю, что ты говорил, будто мы похожи на пару кролик - русская борзая. борзая любит кролика и постоянно боится его поранить, от того и не притрагивается, кролик любит борзую, но боится к ней притронуться.
так вот. в этом тандеме собакой была я, а не ты. в итоге борзая укусила кролика.
и когда я ровно в две минуты выливаю свой негатив мне все равно не становится проще меня внутри все разъедает словно хлорка вместо крови ни одной запятой в письме ни одной точки вообще ничерта правда
просто это был самый замечательный день, меня не огорчало даже то, что у меня синяк на половину лопатки и внезапно выключенный в полночь интернет. а на улице плюс семь, а на улице люди и некрасиво-целующиеся оттаивают по все еще заснеженным паркам. и вот мы идем с учителем по литературе, идем-идем, а потом перебегаем дорогу и я ей рассказываю, как на паре математики учительница рассказывала про москву, про питер, про тулу, про ялту, про купленное в пятидесятых светлое пальто с голубой норкой на воротнике, которое у нее висит в шкафу. потом она мне рассказывает про москву, про питер, про киев, про весну, про то, как ей рассказывали о москве восьмидесятых. а потом я вот вспоминаю, что что она как-то обмолвилась, что все эти знаменитости, что они горят внутри, что нужно быть не только себялюбивым, но и гордым, что над каждым из этих очень важных людей есть дирижабль, в тени которого они находятся. вот я думаю, что какого это быть человеком с этим самым дирижаблем над головой? какого сое? какого ползковой? какого нойзу и мику джаггеру? ведь они находятся в тени своих дирижаблей. только в тени. в тени своих отлично придуманных матов, в тени своей славы за наркоту, в тени своих рифм. и какого при этом нам, находящимся в тени своих огромных воздушных шаров и маленьких шариков? любят ли наз за то, что шарик над нашей головой чуть более заметен, чем мы сами или же мы имеем в себе силы отодвинуть этот самый шарик и показать себя в свете солнца? и что на самом деле висит над нами? дирижабль? воздушный шар? кто решает это за нас? я ничерта не понимаю, я не понимала этого еще тогда, когда она сказала это на паре, но теперь я точно знаю, что за татуировка будет у меня на боку, что будет с одной стороны и что будет с другой. дирижабль и надпись. дирижабль и надпись.
когда мне вика сегодня исписывала руки на английском маркером мне казалось, будто я была счастлива, первой эту странную штуку увидела Софа, маме плохо очень, мне казалось, будто все мальчики в асеме ничерта не стоят, ну совсем ничерта. но, у меня знак любимой секты на руке и затертое "марк(ер)". вообще-то я попросила в шутку написать мне имя этого странного мальчика. а она размашистым почерком написала его. размашистым. весна пока мертва.
1. Вы даете в комменте свое согласие участвовать в игре. 2. Автор дневника (я в данном случае) даст вам слово. 3. На это слово вы должны у себя в дневнике написать пост. То есть это слово будет темой вашего поста. Ваша цель – изложить в этом посте ваши мысли касательно данного вам слова. А уж какие мысли – зависит от слова, которое вам дали, оно и определит, каким будет ваш пост – серьезным, глубоким, смешным, ироничным, развлекательным и т.д... 4. Вы копируете к себе правила игры и пишете свой пост.
все тригонометрические функции являются периодическими. период sin и cos = 360°, а tg и ctg = 180°
что я могу сказать вам всем о тригонометрии, кроме того, что это любовь всей моей жизни? я не путаю знаки косинусов и синусов, потому что они всегда нарисованы у меня на ладони или сгибе локтя. потому что этот самый "плюс минус, минус плюс" останутся со мной, кажется навсегда-всегда, косинус-синус-тангенс-котангенс останутся в моей памяти на долго, пока у меня не будет болезни альтзгеймера, я так думаю. с тригонометрией мы дружим, она нравится мне, я ей. окружности и формулы приведений, теоремы сложений и функции двойного угла. тригонометрия, господи-боже, если бы ее только можно было бы изобразить, представлялась мне всегда хмурой тетечкой с поджатыми губами. у нее суровый вид, но если пробьешься и заглянешь в нее, хоть на секундочку, хоть на эту чертову секундочку, ты увидишь чудеса. ты увидишь как самолеты поднимаются в небо, как ракеты несутся в галактики, как воздушные корабли оставляют за собой шлейфы из знаков и чисел, как уносятся в небо тучи стараний и трудов, как уходит любовь. тригонометрия это ведь и есть любовь, мои дорогие, и я не шучу. потому что она такая - на один градус не так, и тебя больше не любят, и ты в другой четверти, и ты с другим знаком и ты больше не синус, а уже косинус, а завтра, если повезет - станешь чьим-то тангенсом? только бы угол был не очень острый, так ведь и порезаться не долго.
сегодня мне хочется рисовать красивых анорексичек со впалыми щеками и слушать нору джонсон, мне кажется, будто последние несколько месяцев крутятся только вокруг нее но, мне хорошо, я пишу вам письма, девочки
сейчас я вырезаю таблицы брадиса, аккуратненько клею их в тетрадочку по математике, делаю математику, слушаю ту самую песню, под которую несколько дней назад курила самокруточки, я прошу прощения у стаси и пишу говно-стихи, снова.
когда я в отыгрыше писала про мертвых птиц до меня только на утро дошло что что-то было не так, потому что весь сон (а он, к чертовой матери, был настолько реальным) стася бросалась в мои окна мертвыми тушками воробьев, синиц и снегирей. только лето было, или весна, каштаны под моими окнами были зелеными и живыми, солнце высоко, а окна перемазаны кровью и стася смеясь убегает, что это было я не знаю, но потом, чуть позже я лежала в свете солнечных лучей и кровавые пятна птиц отслеживались на мне. я ударяла себя по вискам со словами "это не взаправду, нетнетнет, это просто совпадение"
и мы курим, под фонарем, как в совершенно дерьмовом, дешевом и попсовом кино. он делится со мной самокруткой, а я с ним - песней, дует ветер, я прячу ладошки в своем огроменном шарфе, затягиваюсь с его руки, нагловато выдыхаю прямо ему в лицо и смеюсь, отлыниваю насколько могу, насколько позволяет наушник, а он ко мне жмется, мол, боится, что песня из уха выскочит и потеряется, я затягиваюсь еще раз, голова кружится, но я вида не подаю, по легенде мне девятнадцать и сильно накрашенные глаза. и вдруг он целует меня, совсем как тогда, когда было четырнадцатое, совсем как в первый раз, вся трагичность в том, что мы отталкиваемся, словно однополюсные магниты и виновато смотрим в пол, когда понимаем, что звонит его девушка, мы знаем оба это, потому что на нее у него особый звонок, на нее и на его брата, что до меня, так моего номера у него даже нет, я остаюсь инкогнито или мариной. я вру, будто мне пора, будто мы все уже решили, на прощание он меня обнимает так, как до этого никто вовсе не обнимал. мне от тебя не убежать.