белая пыль-пыльца, ближе к маю
нет-нет, все спокойно, очередная гладь да тишь
ты так тихонько сопишь
рядом со мной, а мое сердце обливается кровью,
которую я подарила тебе
ну знаешь, первая кровь, все дела
(и это я не о рэмбо)
в твоем голосе рокот близкого шторма.
стоит только тебе отрыть рот и я сразу начинаю захлебываться;
не знаю, что ответить, как пошутить, какое платье лучше бы было одеть
и главное: зачем каждый раз в твоем доме я оставляла монету
- их всего двадцать восемь, - говоришь, раскуривая сразу две самокрутки
вчера я оставила еще две на его столе
потому что иуда отдался за тридцать сребреников
и ему же нужны две монеты, чтобы положить на глаза
иначе его не перевезет паромщик
выходит, ему можно умереть пятнадцать раз
я успею вернуться до пятнадцатого,
ты так тихонько сопишь
рядом со мной, а мое сердце обливается кровью,
которую я подарила тебе
ну знаешь, первая кровь, все дела
(и это я не о рэмбо)
в твоем голосе рокот близкого шторма.
стоит только тебе отрыть рот и я сразу начинаю захлебываться;
не знаю, что ответить, как пошутить, какое платье лучше бы было одеть
и главное: зачем каждый раз в твоем доме я оставляла монету
- их всего двадцать восемь, - говоришь, раскуривая сразу две самокрутки
вчера я оставила еще две на его столе
потому что иуда отдался за тридцать сребреников
и ему же нужны две монеты, чтобы положить на глаза
иначе его не перевезет паромщик
выходит, ему можно умереть пятнадцать раз
я успею вернуться до пятнадцатого,